У Гёте в «Фаусте» есть замечательные строки: «Когда же все испробованы средства, тогда разящий остается меч». В адвокатской практике порой случается так, что в условиях невозможности доказать объективно бесспорное приходится обращаться в Конституционный Суд за подтверждением факта существования того, что давно закреплено в законе в виде норм, действующих во времени и пространстве. Примером может послужить Постановление КС РФ от 6 мая 2025 г. № 19-П по жалобе на неконституционность ст. 74 и ч. 3 ст. 389.11 УПК РФ.
Снятие уголовного дела с рассмотрения судом апелляционной инстанции и возвращение его в первую инстанцию – явление распространенное. Но то же процессуальное решение, основанное на указании о необходимости проведения служебной проверки по фактам нарушений, допущенных при изготовлении отдельных частей протокола судебного заседания, – событие редкое, чтобы не сказать уникальное – по крайней мере, мне за полтора десятка лет работы в судах сталкиваться с таким не приходилось. Однако именно ввиду редкости данного процессуального явления оно и представляет интерес, поскольку это нарушение вписывается в общую систему принятия судами необоснованных решений в этой части.
Вообще проблема, на мой взгляд, кроется в недостаточном желании судов рассматривать отдельные правовые нормы уголовно-процессуального закона во взаимосвязи с другими, даже если эти нормы находятся в одной главе закона, а то и в соседстве статей. Широкое толкование правового значения выражения «обстоятельства, препятствующие рассмотрению уголовного дела» без учета требования иных правовых норм необоснованно предоставляет судам возможность в отдельных случаях принимать решения, противоречащие природе закона.
Постановление КС от 6 мая 2025 г. № 19-П содержит несколько ключевых установок, в доходчивой форме (и не в первый раз – одно из последних разъяснений на эту тему содержится в Постановлении от 27 сентября 2022 г. № 35-П) разъясняющее порядок и правила возвращения уголовного дела в суд первой инстанции. Вместе с этим КС со свойственной ему деликатностью на примере Постановления от 27 сентября 2022 г. № 35-П фрагментарно указал на причины, которые часто влекут необоснованное возвращение апелляционными судами дел в первую инстанцию.
Согласно ч. 3 ст. 389.11 УПК, если при изучении уголовного дела будет установлено, что судом первой инстанции не выполнены требования ст. 389.6 и 389.7 Кодекса, судья возвращает дело в этот суд для устранения обстоятельств, препятствующих его рассмотрению в апелляции. Казалось бы, все просто и понятно. Однако факт вынесения Постановления от 6 мая 2025 г. № 19-П свидетельствует о том, что очевидное иногда может стать невероятным.
Как указал КС, требования инстанционности уголовного судопроизводства не препятствуют повторному доказыванию обстоятельств дела в суде второй инстанции и вместе с тем исключают выполнение судом первой инстанции процессуальных действий и принятие процессуальных решений после завершения производства по делу, когда итоговые решения оспорены и подлежат проверке вышестоящей инстанцией (тем более если дело уже находится в апелляционном суде). Это обусловлено как логикой уголовного процесса, так и необходимостью не допустить коррекцию судом его действий и решений, в сохранении юридической силы которых он заинтересован и правомерность которых подлежит оценке судом вышестоящей инстанции.
Данное указание представляет собой особую правовую ценность, поскольку в постановлении выражено конституционное мнение о причинах, по которым апелляционные суды зачастую необоснованно возвращают уголовные дела в первую инстанцию. Именно в условиях, когда суд апелляционной инстанции обладает правом самостоятельной проверки итогового судебного решения и доказательств, суды снимают дело с рассмотрения и «спускают» его «вниз», допуская коррекцию решений первой инстанции ею же самой, – т.е. позволяя судам первой инстанции выполнить «работу над ошибками» посредством внесения в дело изменений, не являвшихся предметом рассмотрения в судебном заседании. В условиях огорчительной статистики вынесения обвинительных приговоров от общего количества приговоров (99,6%) такие действия судов зачастую становятся причиной недоверия к суду как к органу государственной власти, и это, безусловно, беспокоит высший судебный орган конституционного контроля.
Наряду с этим КС в рассматриваемом постановлении сделал еще одно важное заявление, указав, что не основанное на законе возвращение дела для устранения недостатков протокола судебного заседания в нарушение закрепленного ст. 17 УПК принципа свободной оценки доказательств фактически превращало бы протокол, который признается одним из видов доказательств, подлежащих оценке с точки зрения допустимости и достоверности наравне с другими доказательствами, в доказательство, имеющее для суда апелляционной инстанции заранее установленную силу.
И это важно: Конституционным Судом фактически постановлено, что возвращение уголовного дела в первую инстанцию для урегулирования (коррекции) недочетов в судебном решении в части использования доказательств не только в виде протокола судебного заседания, но и других доказательств (по смыслу ст. 74 УПК) в условиях предоставленного права разрешать эти проблемы в апелляции недопустимо, поскольку фактически предопределяет судебное решение.
Статья 389.11 УПК не включает в круг оснований для возвращения дела в первую инстанцию доводы о нарушениях уголовно-процессуального закона, допущенных при составлении протокола судебного заседания. Такие нарушения – как и замечания на протокол относительно его точности, полноты и правильности, выступающие предметом спора или оценки для суда апелляционной инстанции – по смыслу УПК (п. 5 ч. 2 ст. 74, ст. 83, 85, 87, 88, 259, 260, 389.6, 389.8 и 389.9) не могут выступать в качестве обстоятельств, препятствующих рассмотрению данного дела этим судом, поскольку апелляционная инстанция не вправе уклониться от их самостоятельной проверки и оценки.
Оценивая выводы КС, изложенные в Постановлении от 6 мая 2025 г. № 19-П, стоит отметить, что ввиду нескольких состоявшихся определений на эту тему Конституционный Суд, очевидно испытывая процессуальную усталость от необходимости объяснять очевидное, указал, почему не вправе. И это разъяснение также представляет интерес, поскольку является подробной и процессуально выверенной правовой позицией. Как следует из постановления, поскольку указанные в апелляционных жалобе или представлении доводы о нарушениях, допущенных при составлении протокола судебного заседания, не были предметом рассмотрения первой инстанции (в частности, при рассмотрении замечаний на протокол), апелляция не вправе уклониться от их самостоятельной проверки и оценки, в том числе с опорой на материалы служебной проверки, при их непосредственном исследовании в судебном заседании с участием сторон. Иное противоречило бы требованиям непосредственности и устности судебного разбирательства в суде апелляционной инстанции. Предоставленная сторонам возможность участвовать в исследовании доказательств в судебном следствии суда апелляционной инстанции включает право заявлять ходатайство о вызове с этой целью в судебное заседание свидетелей и других лиц, которое разрешается судом по правилам, предусмотренным ч. 1 и 2 ст. 271 УПК (Постановление КС от 14 июля 2017 г. № 21-П).
Следовательно, для проверки и оценки предполагаемых нарушений при составлении и подписании протокола судебного заседания апелляция вправе не ограничиться оглашением (исследованием) заключения служебной проверки и ее материалов. Если они будут признаны судом недостаточными для вывода о наличии или отсутствии нарушений, а также для оценки их влияния на полноту и достоверность протокола, по ходатайству сторон или по собственной инициативе суд полномочен заслушать лиц, составивших и подписавших протокол, непосредственно в заседании апелляции в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона.
Вместе с тем допрос этих лиц защитником в заседании апелляционного суда не нарушит право подзащитного на защиту – более того, исключит вероятность, что при совершении тех же действий защитника в условиях судебного заседания в первой инстанции сработает фактор «самозащиты» суда, выражающийся в создании искусственных и – что допустимо – непреодолимых условий для отстаивания вынесенного решения.
Таким образом, суд апелляционной инстанции, не подменяя своими процессуальными действиями работу первой инстанции, выполнит требования закона, основанные на нормах УПК. Эти нормы в деле заявителя и были нарушены судом апелляционной инстанции, а выводы Конституционного Суда при рассмотрении жалобы можно назвать идеально выверенными и не подлежащими сомнению. В связи с тем что жалоба содержала требования признать не соответствующими Конституции ст. 74 и ч. 3 ст. 389.11 УПК, Конституционный Суд обоснованно отказал в этом, признав, однако, право заявителя на компенсацию в связи с невозможностью пересмотра его уголовного дела.
