В поисках первоначального смысла заключения сделки…

Возникнув в римском праве, при существовании понятия и дефиниции, кауза не сформировалась в отдельную теорию. Несмотря на то что кауз даже две: кауза сделки и кауза обязательства, а также то, что правоведы Европы (с XVII в.) и России (с XIX в.) вращаются вокруг понятия каузы, учения о ней нет.

Довольно подробно свои размышления о каузе в 1910 г. изложил русский юрист, доктор римского права, профессор, ректор Санкт-Петербургского университета Давид Гримм в § 47 «Causa юридических сделок» Лекций по догме римского права¹, пояснив о каузе сделки следующее: «Каждая сделка, как всякое вообще действие, совершается в видах достижения какого-нибудь объективного результата, который представляется лицу средством для достижения тех или других субъективных его целей. Например, когда я покупаю какую-нибудь вещь, то для меня объективный результат, ради которого я вступаю в сделку и жертвую известной суммой денег, заключается в приобретении этой вещи: а субъективные цели, которых я желаю достигнуть этим, могут быть, конечно, самыми разнообразными, например, я желаю купить вещь, чтобы воспользоваться ею, чтобы перепродать ее, чтобы подарить ее другому лицу и т.д. В применении к таким сделкам, при которых лицо в видах достижения известного объективного результата жертвует частью своего собственного имущества или принимает на себя известные обязательства, этот ожидаемый объективный результат именуется causa сделки». То есть в его трактовке кауза – это некая причина сделки.

Во французском праве, где кауза прожила в самом «сердце» ст. 1108 Кодекса Наполеона с 1804 по 2016 г., под каузой понималось дозволенное основание обязательства, и без ее наличия соглашение считалось недействительным. Исключение каузы из необходимого условия сделки произошло, как представляется, вследствие того, что вред от каузы превысил пользу. Очевидно, что для сделки нужны основания и они всегда имеются, если сделка законная, однако также легко манипулировать признанием сделки недействительной путем оспаривания наличия каузы обязательства. Полагаю, это главная причина исключения каузы из текста французского закона. Но исчезла ли при этом сама кауза? Нет. Да и не может исчезнуть, ибо, во-первых, она появилась одновременно с римским правом, а во-вторых, ставя сделку под сомнение, суд вынужден исследовать ее причины, основания и цели, а это и есть кауза сделки.

В современной доктрине понятие каузы сужено до цели заключения сделки.

Мне, например, ближе позиция Карла Солинаса, исследователя гражданского права Университета Рима Tor Vergata, который называет каузу не причиной и целью сделки, а экономической функцией договора². Следовательно, как только экономическая функция договора вызывает обоснованные сомнения, то сомнения вызывает и договор. Такова практика оспаривания сделок по банкротству.

«Мерцание» в юридическом смысле

Что подразумевается под «мерцанием»? В юридическом смысле – неопределенность положения.

В частности, «Если условие сделки не зависит от кредитора, а зависит полностью или частично от должника или внешних обстоятельств, и при этом договор не содержит положений, исключающих вечную подвешенность отношений сторон, то имеет место пробел в договоре. В такой ситуации происходит своего рода теоретически бесконечная неопределенность (“мерцание”) каузы договора (то ли синаллагматический договор, то ли безвозмездное предоставление), а это означает вечную подвешенность и неопределенность, в которой оказывается кредитор, уже учинивший свое исполнение и вынужденный ожидать наступления условия для встречного исполнения. Вряд ли разумно исходить из того, что стороны могли эту странную и противоестественную конструкцию реально иметь в виду. Соответственно, суд должен путем толкования договора или посредством применения принципов разумности, справедливости и добросовестности реконструировать наиболее вероятную волю сторон»³.

Еще хуже, что неопределенность выходит в сферу трактовок внешних обстоятельств каждой из заинтересованных сторон. Поэтому словосочетание «мерцание каузы», пусть пока не принятое академическим сообществом, на мой взгляд, вполне удачное.

Но вот что волнует в этой проблеме, и о чем мне не удалось найти ни трудов, ни рассуждений: кауза – будь то причина, основание, цель или функция, – это нечто статичное и должно сохраняться, несмотря на любые обстоятельства, либо кауза в ходе исполнения договора может меняться? Весьма непростой вопрос.

Юриспруденция – наука живая, в ней нет «замороженных» форм, тем более что гражданское право обслуживает экономический интерес сторон, а это явление динамическое. Цель порой «убегает», трансформируется вместе с изменяющимися обстоятельствами, у сторон возникает желание «передоговориться», что порождает правоотношения, порой противоположные первоначальным. При этом могут подписываться противоположные по смыслу обеспечительные соглашения, противоречащие друг другу по ходу развития.

Никто не утверждает, что при вступлении в правоотношения причина/основание/цель/функция отсутствовала, однако она трансформировалась до такой неузнаваемости, что стороны могли забыть «отправную точку», видя только конечную и предъявляя друг другу претензии, забыв, откуда они начинали.

Причины «мерцания каузы»

Явление это сложное, поэтому попробую предложить свой подход к поиску причин «мерцания каузы»:

• плохая юридическая техника, которая привела к спорам. Соглашение не только не описывает «исходную точку» каждой из сторон и их конечную цель, но в нем также не проработан предмет договора (итог – непредумышленный разрыв синаллагмы);
• неисполнение одной из сторон обязательств в силу пробела в соглашении (умышленный, заранее спроектированный и заложенный в соглашении разрыв синаллагмы);
• неясное представление сторон о параметрах сотрудничества, требуемых ресурсах и времени в условиях постоянно меняющихся внешних обстоятельств по ходу проекта;
• попытка провести налоговую оптимизацию путем создания «правового Франкенштейна», где различные по правовой природе соглашения «сшиваются» воедино, и в зависимости от запросов налоговых органов предъявляется то одна, то другая часть сделки;
• нежелание сторон либо невозможность в силу обстоятельств в ходе сделки прекращать одни правоотношения и устанавливать новые.

Примеры «мерцания каузы» и отношение судов к этому явлению

«Мерцание каузы» – явление бесспорно вредное. Неопределенность порождает еще большую неопределенность. Как предлагает Верховный Суд «распутывать» явление «мерцания каузы»? Путем реконструкции наиболее вероятной воли сторон. Эта задача выглядит сложной, но не непосильной, ведь право изучает и направление воли, и порок воли. Соответственно, проанализировав правоприменительную практику в ее совокупности, основываясь на опыте, суд может реконструировать наиболее вероятную волю сторон – наподобие того, как реставратор способен реконструировать наиболее вероятный оттенок на давно написанной картине.

Одним из ярких примеров «распутывания» первоначальной цели сделки Верховным Судом, на мой взгляд, является дело № А40-177112/2018, по которому вынесено Определение Экономколлегии ВС РФ от 28 мая 2020 г. № 305-ЭС19-26475. В данном примере интересно не только то, что каждая последующая инстанция отменяла судебный акт предыдущей, но и то, что Экономколлегия ВС РФ призвала изучить причину первоначальной сделки.

В другом примере Экономколлегия ВС РФ, рассмотрев дело № А56-117243/2022, вынесла Определение от 1 октября 2024 г. № 307-ЭС24-3945, которым вернула дело в первую инстанцию, так как в процессе сотрудничества стороны создали «мешанину» из соглашений: инвестиционное соглашение, заем, ипотека (залог), купля-продажа и простое товарищество. Экономколлегия ВС РФ отменила судебные акты всех инстанций, вернула дело в первую инстанцию и предложила сначала разобраться не в нарушениях со стороны ответчиков, а в цели сделки.

Наконец, Определением от 12 марта 2018 г. № 305-ЭС17-17564 по делу № А40-67546/2016 Экономколлегия ВС РФ отменила решения трех судебных инстанций и отказала в иске, указав на разрыв синаллагмы и при этом реконструировав волю сторон исходя из добросовестности их поведения и разумных сроков.

Зачастую «мерцание каузы» связывают с разрывом синаллагматической связи. В ряде случаев это так, однако в некоторых ситуациях кауза начинает «мерцать» вследствие изменившихся рыночных условий и необходимости менять проект «на ходу». В подобных случаях, как представляется, нет разрыва синаллагмы. Цель проекта изменилась, а партнер остался. Результат – «мерцание каузы», ибо стороны забыли, зачем вошли в проект. На мой взгляд, «мерцание каузы» вследствие разрыва синаллагмы является лишь частным случаем, и важно взглянуть шире: мир меняется, и если меняется цель, то нужно переписывать исходное соглашение и переформулировать цель, а не пытаться соглашениями с различной правовой природой «латать дыры», как получилось в деле № А56-117243/2022.

Резюмируя, отмечу, что с каузой все непросто. Теорию каузы сделок и каузы обязательств не разработали ни римляне, ни итальянцы, ни имевшие ее в своих законах французы, ни исследовавшие немцы, ни наши соотечественники. От каузы вроде бы даже отказались, однако вопрос причины, основания и цели вступления в правоотношения маячит неотступно, и полностью отказаться от каузы не получается. Хочется надеяться, что найдется смельчак, который решится ее исследовать.