История с жалобой в ЕСПЧ судьи Варшавского окружного суда Игоря Тулея, преследуемого за то, что поставил под сомнение независимость судебных органов Польши1, напоминает другую, более раннюю: в 2004 г. при аналогичных обстоятельствах гонениям подверглась судья Московского городского суда Ольга Кудешкина.
Напомню, фактическая сторона обвинения в адрес Кудешкиной сводилась к следующему. Во-первых, в интервью ряду СМИ она критиковала порядки в судебной системе вообще и в Мосгорсуде в частности. Во-вторых, в заявлении в адрес Высшей квалификационной коллегии судей, фрагменты из которого появились тогда в печати, указала, что действовавший в то время председатель Мосгорсуда оказывала на нее незаконное давление при рассмотрении уголовного дела.
Негодование и предвзятость настолько исказили в членах Московской квалификационной коллегии судей чувство меры, что они записали в решении, что публичные высказывания Ольги Кудешкиной причинили «непоправимый» ущерб «престижу судейской профессии» и даже «основам судебной власти». В конце концов Европейский Суд вынес решение в пользу заявительницы жалобы, однако она так и не была восстановлена в должности.
Но, как известно, «не стоит село без праведника». Защищаясь от надуманных обвинений, и Игорь Тулея, и Ольга Кудешкина были вынуждены затронуть общие проблемы независимости судебной власти и вскрыть неправовые обычаи и практики в судопроизводстве, характерные для стран бывшего социалистического лагеря; Ольга Кудешкина обратилась с открытым письмом к Президенту РФ, призывая его к действию в интересах демократического правосудия2.
Гласное обличение неправды и публичная критика снизу всегда вызывали гнев судейских начальников и их подручных, руководящих судопроизводством, унаследованным от тоталитарных режимов и неохотно видоизмененным в той или иной степени под стандарты цивилизованного государства. Например, в г. Смоленске судью наказали за то, что в интервью корреспонденту в числе проблем судебной системы он назвал коррупцию – оказывается, надо было заявить, что взяточничество свойственно не только судам, но всем ветвям власти3.
Рассмотрев причины прекращения полномочий нескольких российских судей, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 28 февраля 2008 г. № 3-П разъяснил: «Привлечение судьи к дисциплинарной ответственности за критику судебных постановлений и поведения своих коллег, <…> когда применение санкций аргументируется тем, что соответствующие действия получили или могут получить огласку, недопустимо, <…> противоречит сформулированным в законе целям судейского сообщества, приводит к нарушению конституционных и международно-правовых принципов публичности (гласности) судопроизводства, к не основанному на законе ограничению гражданских прав и свобод».
К сожалению, на постсоветском пространстве судебные реформы нередко идут рука об руку с контрреформами, а ложные шаги сопровождаются «успокаивающими» объяснениями политиков и ученых.
Как видно из жалобы Игоря Тулея и действий ЕСПЧ, коммуницировавшего данную жалобу, в Польше, как и в России, «наступление» на независимость судей приобрело системный характер и не только осуществляется «обидчивыми» судейскими начальниками, но и выражается в деформации законодательства – вплоть до конституционного.
В Польше, в частности, речь зашла об опасности наделения правительства дополнительными возможностями по отрешению от должности неугодных судей, а в России уже закреплена компетенция главы государства добиваться прекращения полномочий высокопоставленных судей путем внесения представлений в Совет Федерации (см. проект поправок в федеральный конституционный закон о Конституционном Суде – законопроект № 1024643-7). Как следует из предложенного президентом законопроекта, развивающего данное конституционное положение, порядок внесения таких представлений будет определяться не законом, а указом президента. К тому же глава государства, согласно законопроекту, отнюдь не намерен обеспечить «взятому на карандаш» судье возможность защищаться в честном состязательном процессе, гласно оспаривать обвинение, участвовать в заседании комиссии по расследованию его проступка и слушаниях в Совете Федерации.
Парадоксально, что попрание конституционных принципов независимости, неприкосновенности и несменяемости судей произошло у нас с одобрения Конституционного Суда РФ и при попустительстве руководителей общей судебной системы.
Вправе ли судьи пытаться противопоставить свое неравнодушное слово «сползанию» национальных судебных систем к роли «обслуги режима»?
Норма п. 1.4 Европейской хартии о статусе судей гласит: «Статус предоставляет любому судье, который считает, что его законные права или вообще его независимость или независимость правосудия подвергаются угрозе или каким-либо образом не признаются, возможность обращения в <…> независимую инстанцию, располагающую эффективными средствами для исправления данной ситуации».
ЕСПЧ последовательно подчеркивает допустимость и необходимость в демократическом обществе свободы распространения информации о государственных институтах. По его мнению, предметом критики могут быть судебные решения, и когда их «выносят независимые суды» (см., например, решение по делу «Прагер и Обершлик против Австрии» от 26 апреля 1995 г.).
Европейский Суд также считает правомерной критику закона и судебных решений, даже если порицаются вступившие в законную силу решения судов и оспариваются факты, установленные этими решениями (см, например, решение по делу «Де Хаэс и Гийселс против Бельгии» от 24 февраля 1997 г.). Мнения о судьях и обвинения, выдвигаемые в их адрес, могут быть обидными, шокирующими, причиняющими беспокойство, но, по мнению ЕСПЧ, «свобода включает также возможность прибегнуть к некоторой степени преувеличения или даже провокации» (решение по делу «Прагер и Обершлик против Австрии»).
Разумеется, организация учреждений судебной власти, как и статусные требования к судьям, относятся к компетенции национальных парламентов, однако это не означает их права игнорировать законодательство Евросоюза и положения Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Несовершенство нормативных актов и злоупотребления национальных властей при регламентации и обеспечении (или ущемлении) судейской независимости отражаются, как в капле росы, при рассмотрении Европейским Судом конкретных дел по жалобам подвергаемых гонениям судей. Признанная ЕСПЧ неэффективность той или иной национальной судебной системы создает проблемы на международной арене и для бизнеса, и для органов правопорядка. В результате споры переносятся в иностранные суды, в Лондон и Нью-Йорк, а власти сопредельных государств отказываются экстрадировать преступников в страны, где правосудие уступает свои позиции в угоду власти. Для граждан таких государств Европейский Суд предусматривает менее строгие правила, касающиеся исчерпанности национальных средств защиты права до обращения в ЕСПЧ; таким образом, путь в Страсбург становится для них проще и быстрее.
Что касается независимости судебной власти России, то, на мой взгляд, она нуждается в укреплении и даже реставрации. Думается, пора вернуться к Концепции судебной реформы 1991 г., многие положения которой напрасно забыты. Судебная система не может строиться как иерархия во главе с бессменными руководителями. Органы судейского сообщества могут и обязаны перейти от соглашательства к решительному противодействию всем попыткам «подмять» правосудие и «насадить» его на вертикаль власти. Опора суда – сограждане, источник судебной власти – народ. В связи с этим расширение компетенции суда присяжных и выборность мировых судей (хотя бы в нескольких субъектах Федерации), полагаю, могли бы стать доброй вестью для граждан нашей страны.
1 См. об этом: http://rapsinews.ru/international_news/20200921/306293718.html.
2 Кудешкина О. Открытое письмо Президенту РФ В.В. Путину. – М.: ЭПИцентр, 2005. – 30 с.
3 Текущий архив Независимого экспертно-правового совета, 2002 г.