Как ранее писала «АГ», Минэкономразвития доработало законопроект о внесении изменений в Закон о банкротстве. В частности, его ст. 5 планируется дополнить п. 5, предусматривающим размещение на сайте арбитражного суда информации по делу о банкротстве в разрезе учета требований по текущим платежам. Право на формирование и актуализацию указанной информации может быть предоставлено арбитражным управляющим.
Аналогичное правовое регулирование предусмотрено новой редакцией ст. 16 Закона в части размещения реестра требований кредиторов на сайте арбитражного суда.
По всей видимости, предполагается, что указанная информация должна размещаться в Картотеке арбитражных дел, однако считаю нецелесообразным утяжелять данный сайт информацией, не интересующей участников «небанкротных» споров. Рациональнее, на мой взгляд, публиковать такие сведения в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве (ЕФРСБ), поскольку именно там размещена основная часть информации, касающейся дел указанной категории. Полагаю, что и без того нагруженный «КАД.арбитр» может не выдержать дополнительного и весьма значительного функционала.
Статья 12, регулирующая создание и функционирование собрания кредиторов, также может претерпеть существенные изменения.
Так, проект поправок содержит указание, что кредиторы, являющиеся заинтересованными по отношению к должнику лицами, не имеют права голоса на собрании кредиторов. Кроме того, в законопроекте используется новый термин – «заинтересованный кредитор», которым является кредитная организация, получившая корпоративный контроль над должником в целях увеличения шансов на возврат выданного ему кредита.
При этом, исходя из буквального толкования законопроекта, термины «кредиторы, являющиеся заинтересованными лицами по отношению к должнику» и «заинтересованный кредитор» не идентичны. Остается загадкой, для чего потребовалось отдельно выделять кредитные организации как заинтересованных кредиторов. Кроме того, неясно, можно ли будет применять норму об отсутствии права на участие в собрании такого рода кредиторов ретроспективно – когда, к примеру, за счет голосов аффилированного кредитора на собрании было принято решение, противоречащее интересам независимых кредиторов, хотя сам факт заинтересованности стал известен после его проведения?
Предусмотрено дополнение ст. 15 Закона новым п. 2.1. Интерес, на мой взгляд, здесь представляет то, что решение по вопросу об утверждении порядка реализации имущества должника должно приниматься с обязательным одобрением присутствующих на собрании кредиторов, являющихся заинтересованными по отношению к должнику лицами, если количество голосов таких кредиторов составляет не менее 50% от общего числа присутствующих на собрании кредиторов (как заинтересованных, так и независимых).
Остается непонятным, для чего разработчик предложил именно такую модель, ведь известно, что аффилированные с должником кредиторы смогут либо воспрепятствовать утверждению порядка, либо предложить более приемлемый для них вариант. И это в условиях, когда, как указывалось ранее, кредиторов, являющихся заинтересованными по отношению к должнику, предлагается лишить на собрании права голоса.
Существенно скорректирована ст. 16 Закона о банкротстве. Из действующей редакции, регулирующей вопросы формирования реестра требований кредиторов, планируется исключить указание на то, что требование включается в реестр только на основании вступившего в силу судебного акта арбитражного суда, рассматривающего дело о банкротстве. Как следует из содержания данной статьи, включение в реестр – прерогатива арбитражного управляющего, в адрес которого кредитор должен будет направлять соответствующее заявление. При этом арбитражный суд будет рассматривать лишь вопросы исключения из реестра.
Кроме того, в решении арбитражного управляющего о включении требований в реестр указываются сведения об их размере и составе, а также очередности удовлетворения. То есть арбитражный управляющий сможет не мотивировать свое решение о включении в реестр – и это с учетом того, что кредитор или лицо, возражающее против включения требования в реестр, смогут обратиться в арбитражный суд лишь в течение 15 рабочих дней с даты опубликования арбитражным управляющим решения по результатам рассмотрения заявления кредитора.
На мой взгляд, это очень критичное изменение: даже сейчас между должниками, аффилированными с ними кредиторами и заинтересованными арбитражными управляющими, с одной стороны, и независимыми кредиторами – с другой фактически идет «процессуальная война» относительно включения (исключения) тех или иных требований, поскольку, как известно, от большинства голосов (в том числе) зависит ход банкротства.
Интересные дополнения предлагаются в ст. 20, регулирующую, в частности, получение статуса арбитражного управляющего. Из законопроекта следует, что в течение двух лет лицо не сможет вновь стать арбитражным управляющим, если ранее являлось членом исключенной из реестра СРО, которую в течение года до момента исключения покинули более 10% управляющих.
То есть помимо выполнения непосредственных обязанностей арбитражный управляющий, как следует из законопроекта, должен контролировать количественный состав СРО, членом которой является. Понятно, что законодатель, скорее всего, хочет вывести с рынка недобросовестные, «бросовые» СРО, однако делать это в ущерб интересам управляющих представляется нецелесообразным.
Планируется также дополнить Закон о банкротстве ст. 20.3-1, в которой сформулированы основы законодательного регулирования государственной регистрации арбитражных управляющих. Новая норма предусматривает создание единого регистра, отображающего существенную информацию об арбитражном управляющем и его деятельности.
Трудно сказать, насколько это усложнит жизнь арбитражным управляющим, но то, что не облегчит, – факт. При этом процедурные моменты регистрации разработчик попытался вместить именно в эту статью. По всей видимости, Закон о банкротстве перестает быть просто законом, а приобретает определенный кодифицированный характер, регламентируя не только непосредственно вопросы несостоятельности.
В Закон о банкротстве предлагается ввести ст. 44.1 и 44.2, регулирующие порядок формирования регистра арбитражных управляющих и, самое интересное, – порядок присвоения им баллов, которые будут учитываться при назначении арбитражного управляющего на проведение процедуры банкротства. Столь «сложносочиненный» описываемый в изменяемой ст. 45 порядок определения, судя по всему, – попытка исключения корыстного усмотрения должника и заинтересованных кредиторов, которым теперь будет сложнее (но не невозможно) найти лояльного арбитражного управляющего.
Кстати, в ст. 45 планируется установить градацию должников по трем категориям:
- первая – физические лица (не являющиеся индивидуальными предпринимателями), а также юридические лица и ИП с совокупным доходом за предшествующий год не более 800 млн руб. и размером активов на 31 декабря предшествующего года не выше 300 млн руб.;
- вторая – юридические лица и ИП с совокупным доходом за предшествующий год не более 2 млрд руб. и размером активов на 31 декабря предшествующего года не более 1,5 млрд руб.;
- третья – юридические лица и ИП с доходами и активами свыше указанных во второй категории сумм.
Самое, на мой взгляд, примечательное, что в законопроекте практически не затронуты нормы об оспаривании сделок должника. Полагаю, это связано с тем, что сейчас этот институт более-менее отвечает задачам банкротных процедур, и менять его либо существенно дополнять нецелесообразно. Есть еще одно объяснение: реформировать существующий порядок оспаривания либо вводить новые критерии – значит, менять или исправлять и без того огромный пласт только складывающейся судебной практики – к чему разработчик, похоже, не готов.
Уходит в небытие процедура «наблюдения», на смену ей приходит реструктуризация долгов. При этом особое внимание уделено попытке сохранить status quo должника путем запрета предоставившему должнику имущество в аренду контрагенту права одностороннего расторжения договора, а также предоставления должнику права одностороннего расторжения договоров, которые, по мнению антикризисного управляющего, причиняют ущерб имущественным интересам должника.
Весьма интересные возможности предлагаются в отношении реструктуризации долгов.
Так, согласно законопроекту, кредиторы вправе конвертировать их требования в акции или долю в уставном капитале хозяйственного общества. С одной стороны, это один из цивилизованных способов обеспечения кредиторами их имущественных интересов. Но, к сожалению, сама процедура банкротства нередко используется именно в этих целях, равно как и для получения корпоративного контроля над обществом вопреки волеизъявлению его акционеров (участников). С другой – если организация «пустая», то и указанный механизм теряет смысл.
Кроме того, новой редакцией ст. 71 предусмотрена возможность снижения размера уставного капитала до 1 руб. Как это согласуется с требованием о минимальном размере уставного капитала ООО и как будет осуществляться на практике, остается непонятным.
Статьи Закона о банкротстве, регулирующие порядок введения и проведения процедуры внешнего управления, предлагается заменить положениями о продаже имущества должника. Видимо, разработчик посчитал, что процедура внешнего управления, очень редко используемая в делах о банкротстве, подлежит полному исключению из действующего правового регулирования как не нашедшая должного применения.
В законопроекте нашел отражение способ прекращения обязательств должника перед кредиторами в виде передачи имущества в качестве отступного. Полагаю, это очень неплохое дополнение, которое легализует данную форму погашения задолженности. Более того, вводится новый механизм погашения задолженности путем продажи кредиторам долей в уставном капитале общества-должника с выделением обязательств и их передачей выделенному из должника юридическому лицу либо с прекращением процедуры банкротства и одновременным прекращением прав кредиторов в отношении должника. Очень интересный с точки зрения юридической техники инструмент, эффективность которого (в случае принятия поправок) покажет практика.
Планируется также ввести в Закон о банкротстве новую ст. 137.1. То, что ранее мы видели лишь в обзорах судебной практики Верховного Суда РФ, регулирующих вопросы субординации требований кредиторов, предлагается урегулировать законодательно.
Таким образом, общая направленность предлагаемых поправок – это, во-первых, ужесточение требований к арбитражным управляющим (видимо, для искоренения практики назначения лояльных к должникам и заинтересованным кредиторам арбитражных управляющих), а во-вторых, – попытка законодателя расширить правовой инструментарий для более полного удовлетворения требований кредиторов.
