– Сергей Александрович, как Вы пришли к коллекционированию материалов об адвокатуре?
– Уже много лет я собираю старые книги по юриспруденции, в том числе по уголовному процессу. Когда в моей библиотеке накопилось определенное количество таких книг, у меня возникла идея создать ресурс в интернете, на котором я мог бы разместить их отсканированные версии. С помощью моих студентов и коллег за 3–4 года удалось отсканировать несколько сотен работ и разместить их на созданном сайте «Суд присяжных». В это же время я решил находить и размещать на созданном сайте фотографии артефактов, связанных с деятельностью суда присяжных, судебных органов, с судебной реформой.
На определенном этапе пришло понимание, что это не просто иллюстрации, документы, а нечто большее. В этих артефактах раскрывается то, чем жила корпорация адвокатов в то время, чем она живет сейчас, чем будет жить.
Пришло осознание ценности этих предметов, и профессиональное увлечение превратилось в коллекционирование.
– Сергей Александрович, у Вас больше артефактов, относящихся к периоду присяжной адвокатуры. С чем это связано?
– Первоначально меня интересовала присяжная адвокатура. Это связано с Судебной реформой 1864 г. Постепенно интерес распространился и на советскую адвокатуру.
Материальная культура присяжной адвокатуры богаче материальной культуры советской адвокатуры по объективным причинам, что наглядно демонстрируют конкретные примеры. Вот табличка присяжного поверенного Владимира Александровича Гвоздева. Присяжные поверенные практиковали в основном по месту своего проживания и вешали на дверь таблички. Советские адвокаты работали коллективно, за работу на дому их привлекали к дисциплинарной ответственности, поэтому вешать табличку на дверь было бессмысленно.
Другой пример. Во времена присяжной адвокатуры практиковались конверты, визитки, бланки – Советы присяжных поверенных рекомендовали общаться с доверителями, используя эти категории документов. В советское время произошло упрощение, именной конверт советского адвоката с заранее напечатанными данными – колоссальная редкость.
Большую часть моей коллекции документов, посвященных советской адвокатуре, составляют документы органов управления адвокатуры – президиумов коллегий.
Государство, не определившись, в каких формах новая адвокатура будет существовать, старалось препятствовать созданию объединений адвокатов. Несмотря на это, они возникали. Так, в 1917 г. присяжные поверенные создали профсоюз московских адвокатов. Он существовал несколько лет, пока не был ликвидирован. Профсоюз легитимизировал документы адвокатов, что позволяло им выезжать за пределы Москвы во время гражданской войны для оказания юридической помощи в других регионах. Без документов – мандатов, как их тогда называли, – выезжать было смертельно опасно: могли расстрелять. Мандаты имели все необходимые реквизиты – печати, подписи, номера. В моем собрании есть такой документ.
– Сергей Александрович, насколько, на Ваш взгляд, тема истории адвокатуры интересна для студентов? Чувствует ли нынешний студент, что эта тема имеет связь с современностью, может быть полезна в его становлении как профессионала?
– Думаю, да. Конечно, есть студенты, которые смотрят на юриспруденцию утилитарно – как на набор навыков, который позволит им зарабатывать оказанием юридических услуг. Но, полагаю, большинство студентов стремятся изучить право во всех его аспектах, в особенности те, кто заинтересованы в адвокатской деятельности и в развитии судебной системы. Сегодня важна форма подачи материала: современный студент пресыщен информацией и то значение, которое имели учебники в прошлом веке, несопоставимо с тем, которое они имеют сейчас. Поэтому для преподавателя так важно заинтересовать студента.
– А можно ли в связи с каким-либо артефактом получить неожиданную информацию, которая станет темой для дискуссии? Есть ли такие источники дискуссий среди артефактов, которые Вы передали в музей?
– Это как раз та категория артефактов, которая вызывает у меня наибольший интерес. Невероятное ощущение испытывает коллекционер, когда ему удается что-то узнать о владельце документа или том лице, чьи действия, решения в нем отражены.
Некоторое время назад мне удалось найти очень редкий документ – пароходное свидетельство. Когда началась гражданская война, многие адвокаты пытались выехать из России. Для того чтобы легитимизировать их статус за границей, выдавались заграничные паспорта на основании так называемых пароходных свидетельств. В одном из них я нашел фамилию А. С. Ганжерли, присяжного поверенного, который на пароходе «Дружба» в июле 1920 г. покинул Крым, находившийся под властью Врангеля, и в г. Порта в российском консульстве получил заграничный паспорт на основании такого пароходного удостоверения личности. Позднее в списках присяжных поверенных я обнаружил, что этот адвокат практиковал в Мариуполе, он даже известен по нескольким делам. В Россию он, скорее всего, не вернулся, проживал в Италии. Его заграничный паспорт – свидетельство непростой жизни российских присяжных поверенных в эмиграции.
– Расскажите, пожалуйста, о тех артефактах, которые Вы принесли на нашу встречу.
– Можно начать с таблички присяжного поверенного Владимира Александровича Гвоздева. Таблички были очень распространены в период присяжной адвокатуры. Удалось найти информацию и о присяжном поверенном. Как ни парадоксально, но предмет, который я держу в руках, возможно, сохранился благодаря преступлению.
17 октября 1905 г. император Николай II издал манифест, которым учреждались Государственная Дума, провозглашались некоторые права и свободы. Российское общество восприняло этот манифест с ликованием. Во Владимире – городе, где практиковал присяжный поверенный В. А. Гвоздев, в здании Дворянского собрания два присяжных поверенных – Котлецов и Гвоздев – решили провести собрание в честь манифеста. Собрались городская интеллигенция, городской голова, священники, адвокаты. Когда все восторженно обсуждали манифест и перспективы демократического, как тогда полагали, развития России, два студента внезапно развернули красный флаг, на котором было написано «Республика». Это вызвало всеобщее возмущение.
Флаг увидели проходящие мимо открытых дверей здания жители города и возмутились гораздо сильнее, чем собравшиеся в здании. Они ворвались в зал. Одного из студентов избили, второй успел убежать. На следующий день во время праздничных мероприятий в центре города толпа узнала второго студента, несмотря на то, что он переоделся и сбрил бороду, и начала преследовать его. Спасла студента полиция, которая разогнала толпу выстрелами в воздух. Но разгоряченной толпе нужно было продолжение. И тут вспомнили, что собрание, на котором был развернут флаг, устроили присяжные поверенные Котлецов и Гвоздев. Толпа побежала громить их дома. И Котлецов, и Гвоздев успели убежать. Погром сопровождался ограблениями. У Гвоздева была похищена табличка, которая перед вами.
Следующий артефакт – первый том собрания сочинений Владимира Даниловича Спасовича с его дарственной надписью на титульном листе. Мы видим по реквизитам, что книга находилась в ликвидированной впоследствии дореволюционной библиотеке, не перешла в советские библиотеки и попала в частное собрание.
Вторая книга В. Д. Спасовича – учебник уголовного права. Задумывался он как собрание, но первым томом все и ограничилось. Эта книга радикально изменила жизнь Владимира Даниловича. Спасович изначально не планировал становиться адвокатом, а занимался наукой. В 1863 г. он преподавал в Императорском училище правоведения в Петербурге и начал составлять курс уголовного права. Первый том, расширенный и дополненный, стал основой его докторской диссертации, защита которой прошла в 1863 г.
Вскоре после того, как учебник вышел, появились «доброжелатели», которые усмотрели в этом издании подрыв основ государственной власти. Один из них, никакого отношения к праву не имеющий, профессор философии П. Д. Юркевич, написал три статьи, серьезно очерняющие учебник. Донос поступил ректору Московского университета, он сообщил об этом в Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Была создана комиссия, которая исследовала учебник и нашла в нем ряд суждений, прямо противоречащих основам государственного устройства России. Учебник запретили к распространению, он был изъят из продажи, хотя решение о полной ликвидации тиража реализовать не удалось, поэтому этот учебник и дошел до наших дней.
Спасовичу навсегда запретили преподавать в высших учебных заведениях, и тогда Владимир Данилович пошел в адвокатуру. Как мы знаем, этот выбор оказался очень успешным. Так доносчики создали великого адвоката. Кстати, заниматься наукой Владимир Данилович не перестал. Все его работы, которые впоследствии вошли в десятитомное собрание сочинений, очень значимы для современной науки по вопросам доказательственного права и по другим темам.
Еще одна книга, уже советского периода, – сборник судебных защитительных речей Владимира Львовича Россельса. Это первый отдельный сборник речей советского адвоката, изданный в Советском Союзе в 1966 г. Владимир Россельс сам по себе очень интересная личность. Его речи я стараюсь собирать. Вообще, речи адвокатов, и послереволюционных, и современных, очень полезно читать защитникам по уголовным делам. Данная книга интересна не только речами, но и автографом: «Дорогой, любимый внук мой Сашенька, дарю тебе эту книжку на добрую память о любимом тобой деде. Целую тебя и обнимаю, мой милый. Автор, дед Володя». Дата: 17 октября 1966 г.
Я нашел информацию о Сашеньке, которому посвящена дарственная надпись. Это Александр Колчинский. Он издал книгу «Москва, год рождения 1952». По сути, это биография Владимира Львовича Россельса. Александр Колчинский застал весь период его активной профессиональной деятельности. Очень интересно описание жизни Колчинского с дедом в послевоенной Москве: как Россельс готовился к делам, как работал, как Колчинский брал из его библиотеки книги Плевако, Карабчевского, Спасовича.
Одним из знакомых Россельса был автор рассказа «Защитник Седов», по которому был впоследствии снят известный советский фильм. По воспоминаниям Колчинского можно совершенно определенно утверждать, что сюжет фильма основан на деле, которое проводил Владимир Львович Россельс. В книге объясняется, почему автор использовал фамилию Седов: у Россельса была пышная седая шевелюра, и его в шутку несколько раз так назвали, в том числе, автор рассказа.
Полностью интервью опубликовано в видеоформате на сайте fparf.ru
