Критикуя, критикуй мнение, а не его автора.
Леонардо да Винчи
У граждан и адвокатов, участвующих в судебных разбирательствах, довольно часто возникает потребность выразить их критическое отношение к конкретным судьям и выносимым им процессуальным актам.
Что касается наших коллег, то такая необходимость подогревается печально известной статистикой.
Если мы хотим добиться оправдания своему подзащитному в суде, то можем это сделать лишь 530 раз из 493 983 случаев (т.е. 0,1%).
С учетом дел частного обвинения процент оправданных лиц такой же низкий и составляет 0,21% (1053 от 493 983).
Если мы желаем освободить наших подзащитных из-под стражи при избрании судом меры пресечения в виде заключения под стражу, то у нас это получится в 1 случае из 10.
В случае если мы попытаемся изменить меру пресечения при рассмотрении судом ходатайств о продлении срока содержания под стражей, то удача улыбнется нам только в 2 случаях из 100.
Когда с утра до самого вчера представители стороны защиты, как правило, слышат из уст судей «в удовлетворении Вашей жалобы, ходатайства отказано», «Ваше ходатайство не обоснованно» и т.д., критика действий суда становится едва ли не единственным процессуальным средством для защиты интересов их доверителей и способом отстоять профессиональную состоятельность и эффективность.
Однако не всегда адвокатам известно, до каких границ простирается зона допустимой критики и в каком именно месте установлены запретные буйки.
К сожалению, нередки случаи привлечения адвокатов к дисциплинарной, а иногда и к уголовной ответственности.
Например, приговором Каширского городского суда Московской области от 7 декабря 2018 г. адвокат О. был осужден за клевету в отношении судьи по ч. 1 ст. 298.1 УК РФ к штрафу 200 тыс. руб. за заявленный судье отвод, в котором указал: «Судья отказывается отправлять правосудие в соответствии с требованиями закона, рамки УПК ему, похоже, тесноваты… Красиво хотел председательствующий потерпевшему ущерб возместить, предложив на кафедру свидетелей 50 тысяч рублей подсудимому положить, а потерпевшему их взять. Лично у меня после этих, не предусмотренных УПК действий, сложилось впечатление, что председательствующий в доле…»
Предполагаю, что коллега не ставил своей целью оклеветать судью, а в отводе искренне излагал собственные впечатления от происходящего в процессе, которые ЕСПЧ называет оценочными суждениями.
Усиление критики судьям определенно не нравится и не случайно председатель Совета судей РФ Виктор Момотов недавно выступил с инициативой введения ответственности за «скандализацию правосудия» и призвал адвокатов с повышенным вниманием относиться к формулировкам их публичных комментариев, поддерживать авторитет суда, а не умалять его.
Призыв быть осторожными в устных и письменных критических формулировках верный и не должен восприниматься как запрет на критику суда вообще, а обязывает еще раз вернуться к обстоятельному обсуждению этого вопроса.
Начнем с того, что согласно п. 14 Стандарта осуществления адвокатом защиты в уголовном судопроизводстве, принятого на VIII Всероссийском съезде адвокатов: «Адвокату следует заявлять возражения против действий председательствующего в судебном заседании при наличии к тому оснований».
Если ранее адвокаты знали о своем праве заявить возражения на действия председательствующего, то с введением в действие п. 14 Стандарта такое право для адвокатов превратилось в их обязанность.
Европейский Суд по правам человека за свою многолетнюю практику выработал относимые универсальные правовые позиции, которые следовало бы знать как судьям, адвокатам, так и адвокатским дисциплинарным органам. Рассмотрим основные из них:
Право адвокатов на свободу выражения мнения охватывает не только содержание идей и высказываний, но и форму, в которой они переданы.
Так, адвокаты наделены правом делать замечания относительно отправления правосудия при условии, что их критика находится в определенных границах.
Характеризуя допустимые границы поведения адвокатов, ЕСПЧ в своей практике ссылается в том числе на принципы, разработанные Советом адвокатур и юридических ассоциаций Европы.
(Постановление от 13 декабря 2007 г. по делу «Фолья против Швейцарии», жалоба № 35865/04).
ЕСПЧ отмечал, что право адвоката на свободу выражения мнения в зале суда непосредственно влияет на справедливость судебного разбирательства в отношении клиента.
Следовательно, принцип справедливости разбирательства предполагает «открытый и возможно резкий обмен аргументами между сторонами в процессе».
(Постановления от 21 марта 2002 г. по делу «Никула против Финляндии», жалоба № 31611/96; от 28 октября 2003 г. по делу «Стеур против Нидерландов», жалоба № 39657/98).
Европейский Суд считает, что попытка установить справедливый баланс между правом на свободу выражения мнения и профессиональной этикой адвоката не должна препятствовать осуществлению адвокатами такой свободы, чтобы из-за страха дисциплинарных санкций они могли не опасаться выражать свои убеждения.
(Постановление от 26 апреля 1991 г. по делу «Эзелин против Франции», жалоба № 11800/85).
ЕСПЧ принимает во внимание статус лица, в отношении которого направлена критика. Например, прокурор, который является участником процесса, должен «принимать серьезную критику со стороны защитника» в отношении действий в рамках конкретного дела, учитывая, однако, что эти заявления не должны касаться общих профессиональных или других качеств.
(Постановления по делам «Никула против Финляндии»; «Фолья против Швейцарии»; от 15 июля 2010 г. по делу «Ролан Дюма против Франции», жалоба № 34875/07).
Дисциплинарное наказание адвоката за высказывание об общей профессиональной некомпетентности судьи в зале суда не было признано нарушением права на свободу выражения мнения.
(Постановление от 27 января 2015 г. по делу «Кинссес против Венгрии», жалоба № 66232/10).
«Очевидным является тот факт, что адвокаты в процессе защиты своих клиентов на судебном разбирательстве, особенно по уголовным делам, могут оказаться в деликатной ситуации, когда приходится решать, выносить или нет жалобы или протест относительно поведения суда, при этом руководствуясь интересами своего подзащитного.
Наложение наказания, связанного с лишением свободы согласно самой своей природе неизбежно оказывает “сковывающее воздействие” не только на отдельного адвоката, но на всю адвокатуру в целом.
(Постановления по делам «Никула против Финляндии»; «Штойр против Нидерландов»); от 15 декабря 2005 г. по делу «Киприану против Кипра», жалоба № 73797/01).
В хрестоматийном Постановлении от 23 апреля 2015 г. по делу «Морис против Франции» (жалоба № 29369/10) Большая палата ЕСПЧ не нашла нарушений ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в действиях адвоката, который недвусмысленно обвинил двух судей в заинтересованности, полагая, что их поведение полностью противоречит принципам беспристрастности и лояльности, а также подверг критике деятельность судебной системы, когда производство еще не было завершено. В указанном постановлении ЕСПЧ привел анализ ранее вынесенных им актов.
Высокий уровень защиты свободы выражения мнения обычно будет предоставляться в случаях, когда высказывания касаются вопроса, представляющего общий интерес, как в настоящем деле, в частности, в отношении высказываний о функционировании судебной системы, даже в контексте производства по делу, которое еще не завершено в отношении других подсудимых.
(Постановления по делу «Ролан Дюма против Франции» и от 26 мая 2009 г. по делу «Гувейя Гомиш Фернандеш и Фрейтеш э Коста против Португалии», жалоба № 1529/08).
Европейский Суд провел различие между показаниями о фактах и оценочными суждениями. Наличие фактов может быть продемонстрировано, в то время как истинность оценочных суждений проверить нельзя. Требование доказать истинность оценочного суждения выполнить невозможно, и оно нарушает саму свободу выражения мнения, которая является основополагающей частью права, гарантированного статьей 10 Конвенции.
(Постановления от 8 июля 1986 г. по делу «Лингенс против Австрии»; от 23 мая 1991 г. по делу «Обершлик против Австрии (№ 1)»; от 24 февраля 1997 г. по делу «Де Хаес и Гийсельс против Бельгии», жалоба № 19983/92).
Если высказывание является оценочным суждением, пропорциональность вмешательства может зависеть от того, существует ли достаточная “фактическая база” для обжалуемого высказывания, и если нет, указанное оценочное суждение может оказаться чрезмерным.
(Постановления по делу «Де Хаес и Гийсельс против Бельгии»; от 1 июля 1997 г. по делу «Обершлик против Австрии (№ 2)»; от 11 апреля 2006 г. по делу «Бразилье против Франции», жалоба № 71343/01; от 22 октября 2007 г. по делу «Лендон, Очаковски-Лоран и Жюли против Франции», жалобы № 21279/02, 36438/02).
Чтобы отличить фактическое высказывание от оценочного суждения, необходимо принять во внимание все обстоятельства дела и общий тон замечаний, учитывая, что утверждения по вопросам, представляющим общий интерес, могут на этом основании являться оценочными суждениями, а не утверждениями о фактах.
(Постановления по делам «Патурель против Франции»; «Морис против Франции»).
Тем не менее, за исключением случаев, наносящих чрезвычайный ущерб от нападок, которые, по существу, необоснованны, – учитывая, что судьи формируют часть основополагающего государственного учреждения, они могут как таковые подвергаться персональной критике в допустимых пределах и не только теоретически и в целом.
Действуя в официальном качестве, судьи, таким образом, должны подвергаться допустимой критике в более обширных пределах, чем обычные граждане.
(Постановления от 14 февраля 2008 г. по делу «Жюли и “Сарл Либерасьон” против Франции», жалоба № 20893/03; «Морис против Франции»).
Свобода выражения мнения применима также и к адвокатам. Она включает в себя не только суть высказанных идей и информации, но и форму их выражения.(Постановление по делу «Фолья против Швейцарии»).
Адвокаты имеют право, в частности, комментировать на публике отправление правосудия, если только их критика не выходит за определенные рамки.
(Постановления от 20 апреля 2004 г. по делам «Амихалакиоае против Молдавии», жалоба № 60115/00; «Фолья против Швейцарии»; от 15 декабря 2011 г. по делу «Мор против Франции», жалоба № 28198/09; по делу «Морис против Франции»).
Следует проводить различие между высказываниями, сделанными адвокатом в зале суда, и в иных местах.
Что касается, прежде всего, “поведения в зале суда”, поскольку свобода адвоката выражать свое мнение может поднять вопрос о соблюдении права клиента адвоката на справедливое судебное разбирательство, принцип справедливости свидетельствует в пользу свободного и даже принудительного обмена мнениями между сторонами.
(Постановления по делам «Никула против Финляндии»; «Морис против Франции»).
Обращаясь к замечаниям, высказанным вне зала суда, ЕСПЧ повторил, что защита клиента может быть осуществлена путем появления в телевизионных новостях или с помощью высказываний в прессе, и с использованием подобных способов адвокаты могут уведомить общественность о недостатках, которые могут нанести ущерб судопроизводству.
(Постановление по делу «Мор против Франции»).
В связи с этим Европейский Суд придерживается той точки зрения, что адвокат не может нести ответственность за все, что опубликовано в виде «интервью», в частности если пресса отредактировала высказывания и адвокат отрицает, что делал конкретные замечания.
(Постановление по делу «Амихалакиоае против Молдавии»).
Адвокатов нельзя законно привлекать к ответственности за действия прессы.
(Постановление по делу «Фолья против Швейцарии»).
Если дело широко освещается средствами массовой информации в связи с серьезностью фактических обстоятельств и личностью людей, которые, вероятно, будут причастны к делу, адвоката нельзя наказывать за нарушение тайны судебного следствия, если он только озвучивает личные комментарии относительно информации, которая уже известна журналистам и которую они намереваются осветить в репортаже, с комментариями адвоката или без них.
Тем не менее при озвучивании публичных высказываний адвокат не освобождается от обязанности проявлять осмотрительность в отношении тайны ведущегося судебного следствия.
(Постановления по делам «Мор против Франции»; «Морис против Франции»).
Более того, адвокаты не могут позволить себе высказывания, которые настолько серьезны, что выходят за пределы допустимых комментариев без надежного фактического обоснования.
(Постановления от 20 октября 2012 г. по делу «Карпетас против Греции», жалоба № 6086/10; от 8 января 2004 г. по делу «A. против Финляндии», жалоба № 44998/98; «Морис против Франции»).
Адвокаты не могут высказывать оскорблений.
(Решение от 24 января 2008 г. по делу «Кутан против Франции», жалоба № 17155/03).
Использование в замечаниях в адрес судьи тона разговора, который был не оскорбительным, но ироничным или даже саркастическим, считалось соответствующим ст. 10 Конвенции.
(Постановление по делу «Гувейя Гомеш Фернандеш и Фрейтеш э Коста против Португалии»).
Более того, ввиду особого статуса адвокатов и их положения при отправлении правосудия Европейский Суд полагает, вопреки мнению Совета коллегий адвокатов и юридических сообществ Европы, что адвокатов нельзя сравнивать с журналистами. Их соответствующие позиция и роль в ходе судопроизводства принципиально другие. Задача журналистов заключается в распространении в соответствии с их обязанностями и возложенной на них ответственностью информации и идей по всем вопросам, представляющим общественный интерес, включая те, которые касаются отправления правосудия. Адвокаты, со своей стороны, являются главными действующими лицами в судебной системе, прямо вовлечены в ее функционирование и защиту стороны процесса. Таким образом, их нельзя сравнивать с внешними свидетелями, задачей которых является информирование публики.
(Постановление по делу «Морис против Франции»).
Тем не менее, хотя может оказаться необходимым защищать судебную систему от наносящих серьезный ущерб по сути необоснованных нападок, учитывая, что в связи со своей обязанностью проявлять осмотрительность судьи не могут реагировать, это не может служить основанием для запрета отдельным лицам выражать их мнения – с помощью оценочных суждений с достаточным фактическим обоснованием – по вопросам, представляющим общественный интерес, касающихся функционирования судебной системы, или для запрета любой критики в адрес судебной системы. В настоящем деле судьи М. и Л.Л. являлись членами судебной системы и, таким образом, частью основополагающего учреждения государства, поэтому в отношении них допускалась более обширная критика, чем в адрес обычных граждан, и, следовательно, оспариваемые комментарии могли быть направлены против судей, действующих в этом качестве.
(Постановление по делу «Морис против Франции»).
Европейский Суд считает, что рассматриваемые высказывания заявителя не наносили серьезного ущерба и не были необоснованными по сути нападками на действия судов, а являлись критикой, направленной в адрес судей М. и Л.Л., как часть спора по вопросу, представляющему общественный интерес, касающемуся функционирования судебной системы, и осуществленной в контексте дела, которое с самого начала широко освещалось в средствах массовой информации. Несмотря на то что данные высказывания можно действительно считать жесткими, они, тем не менее, являлись оценочными суждениями с достаточным «фактическим обоснованием».
(Постановление по делу «Морис против Франции»).
Как видно из приведенных правовых позиций, в демократическом обществе критика суда не только возможна, но и необходима, особенно для адвокатов, которые в судебном процессе являются ключевыми игроками, не только несущими ответственность за судьбы их подзащитных, но и непосредственно заинтересованными в улучшении качества и справедливости правосудия.
Крайне важна и критика адвокатами деятельности судебной системы.
Именно адвокатское сообщество несколько лет назад первым стало порицать судебную систему за чрезмерное количество дел, рассмотренных в особом порядке, предсказывая дальнейшее падение уровня законности.
Затем Генеральный прокурор РФ Юрий Чайка предложил сократить количество уголовных дел, которые рассматривают в таком порядке, и разрешить особый порядок только по делам о преступлениях небольшой и средней тяжести, а 11 апреля 2019 г. Пленум Верховного Суда РФ принял постановление о направлении в Госдуму законопроекта, которым предлагается внести поправки в ряд статей УПК РФ, ограничив применение особого порядка судебного разбирательства делами о преступлениях небольшой и средней тяжести.
Адвокатское сообщество давно обращало внимание общественности на крайне негативную тенденцию ежегодного снижения количества оправдательных приговоров.
Заместитель председателя Верховного Суда РФ Владимир Давыдов во время выступления на совещании-семинаре руководителей судов 14 февраля 2019 г. заявил: «Необходимо понимать, что решение об оправдании – это нормальный результат. Всего в 2018 г. было оправдано 2,1 тыс. лиц, это всего лишь 0,5%, в связи с этим призываю суды первой инстанции не бояться применять такое решение, никто вас не станет обвинять в излишней мягкости».
Прошло около двух месяцев, и до нас стали доходить радостные новости о том, что суды в разных регионах стали смелее выносить оправдательные приговоры.
Хотелось бы, чтобы отдельные оправдательные судебные акты превратились в тенденцию, и тогда не надо будет вводить ответственность за «скандализацию правосудия», потому что справедливый суд критики бояться не должен, поскольку именно она подобно антибактериальной терапии поможет ему излечиться от ставшей хронической обвинительной болезни.
