В статье рассмотрен институт «злоупотребление правом на защиту», его негативная роль применительно к особенностям уголовного процесса, возможные пути изменения регламентации данного института. С точки зрения автора, понятие «злоупотребление правом на защиту» необходимо исключить из уголовного судопроизводства, поскольку отсутствие в нем строгих критериев идентификации допускает субъективное усмотрение правоприменителя при определении тех или иных действий защитника как сопряженных со злоупотреблением правами.
Институт злоупотребления правом на защиту в свете специфики уголовного процесса
Более 10 лет прошло с тех пор, как в сферу уголовного судопроизводства проникло понятие «злоупотребление правом на защиту». Все активнее используя его для ограничения прав участников уголовного процесса со стороны защиты, органы предварительного расследования, прокуроры и судьи исходят из позиций высших судебных органов страны, согласно которым под злоупотреблением правом на защиту следует понимать явно недобросовестное использование обвиняемым и его защитником права на подачу ходатайств и иных правомочий в ущерб интересам других участников процесса (см. п. 18 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 июня 2015 г. № 29 «О практике применения судами законодательства, обеспечивающего право на защиту в уголовном судопроизводстве», далее – Постановление Пленума ВС № 29).
В указанном определении того, что следует понимать под «злоупотреблением правом на защиту», прослеживается влияние норм гражданского права, а именно ст. 10 ГК РФ, в соответствии с которой не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. Однако такой подход вряд ли может быть признан обоснованным, так как он не учитывает специфику уголовного процесса, в частности, назначение уголовного судопроизводства и его основные принципы.
Так, в отличие от гражданского права, уголовный процесс нацелен не только на защиту прав и интересов граждан и организаций, но также или даже прежде всего призван защищать публичные интересы государства и общества. В связи с этим более важным является запрет на такие недобросовестные действия, которые причиняют ущерб указанным публичным интересам посредством нарушения назначения и основных принципов уголовного судопроизводства, а не правам отдельных участников процесса.
Кроме того, уголовный процесс изначально предполагает наличие процессуальных оппонентов – каждая из сторон процесса, реализуя свои законные права, практически всегда ущемляет интересы стороны противной. Таким образом, исходя из позиции Верховного Суда РФ, при желании в качестве «злоупотребления правом на защиту» можно трактовать любые действия защитника, подозреваемого и обвиняемого, а указание в данном Верховным Судом РФ определении на недобросовестность использования защитником его правомочий проблему никак не решает, так как с учетом отсутствия строгих критериев идентификации допускает субъективное усмотрение правоприменителя при определении тех или иных действий защитника как сопряженных со злоупотреблением его процессуальными правами.
Несовершенство дефиниции понятия «злоупотребление правом на защиту» и связанные с ним риски для практического правоприменения были отмечены адвокатским сообществом сразу же после принятия Постановления Пленума ВС № 29. Крайней формой правоприменения на основе неконкретного определения, данного Верховным Судом РФ, является использование рассматриваемого института органами расследования и судами для пресечения любых законных действий стороны защиты по активному отстаиванию интересов подзащитного. В части допустимости использования термина «злоупотребление правом на защиту» было высказано немало, проведены всевозможные конференции, круглые столы и заседания, в том числе организованные органами адвокатского сообщества. Однако проблема до настоящего времени не только не решена, но и усугубилась. Это связано с тем, что если ранее злоупотребление правом на защиту рассматривалось в качестве основания для отказа в удовлетворении ходатайств стороны защиты и главным образом в ходе судебного рассмотрения уголовных дел, то в настоящее время суды, используя данное основание, ограничивают и любые иные законные правомочия стороны защиты (например, по определению порядка исследования доказательств стороной защиты), а органы предварительного расследования активно оперируют данным основанием и на стадии досудебного производства.
Пути решения проблемы
Представляется, что для пресечения не соответствующего назначению и основным принципам уголовного судопроизводства правоприменения необходимо изменение правового регулирования института «злоупотребление правом на защиту». Полагаю, что проблему следует решать, исходя из выбора стратегического подхода к допустимости использования указанного института в уголовном процессе, при этом возможны два варианта.
Первый связан с коррекцией уже реализованного в решениях Верховного Суда РФ и Конституционного Суда РФ подхода к определению понятия «злоупотребление правом на защиту». В целях его совершенствования целесообразно предпринять следующие шаги, которые должны быть осуществлены как единый комплекс мер:
- необходимо изменить дефиницию понятия «злоупотребление правом на защиту», включив в него указание на то, что в качестве злоупотребления могут рассматриваться только те действия, которые не соответствуют назначению и основным принципам уголовного судопроизводства. Например, можно было бы определить, что злоупотребление правом на защиту – это использование обвиняемым (подозреваемым) и (или) его защитником предоставленных им уголовно-процессуальным законом прав вопреки основному назначению и принципам уголовного судопроизводства, сопряженное с нарушением прав и законных интересов других участников уголовного судопроизводства и (или) публичных интересов общества и государства (в том числе сопряженное с нарушением принципа разумности сроков производства по делу или иным воспрепятствованием производству по делу) и имеющее целью принятие органами предварительного расследования или судом процессуального решения или совершение процессуальных действий (бездействия) в интересах обвиняемого (подозреваемого). Одновременно с изменением понимания института «злоупотребление правом на защиту» и в целях исключения его использования для необоснованного ограничения правомочий стороны защиты можно было бы рассмотреть вопрос об определении в решениях Пленума Верховного Суда РФ закрытого перечня конкретных действий, рассматриваемых в качестве злоупотреблений правом на защиту, который при необходимости мог бы корректироваться;
- в целях обеспечения реализации принципа равноправия и состязательности сторон следует определить содержание понятия «злоупотребление правом на обвинение (поддержание обвинения)». Ситуация, при которой сторона обвинения и суд, представляющие публичные интересы государства и в силу этого изначально находящиеся в неравном с защитой положении, правами не злоупотребляют, а участники процесса со стороны защиты совершают подобные недобросовестные действия, совершенно парадоксальна и конечно же не соответствует действительности.
Те же органы предварительного расследования наделены большим объемом прав, нежели защита, – именно они направляют ход предварительного расследования, поэтому и возможностей для злоупотреблений процессуальными правами у них намного больше. Несмотря на то что в отношении следователей (дознавателей), прокуроров и судей при наличии в их действиях признаков криминального злоупотребления должностными полномочиями может быть применена ст. 285 УК РФ, это проблему не решает и положение сторон в уголовном процессе не уравновешивает.
Следует отметить и тот факт, что злоупотребления процессуальными правами участниками уголовного процесса со стороны защиты практически во всех случаях преодолеваются их процессуальными оппонентами и судами без ущерба основному назначению уголовного судопроизводства, чего не скажешь о случаях злоупотреблений, допускаемых органами предварительного расследования и судами, которые к тому же по их количеству и системности на порядок превосходят те злоупотребления, которые совершаются участниками уголовного судопроизводства со стороны защиты. Например, неявка защитника в срок без уважительной причины может повлечь за собой затягивание срока расследования, однако в итоге проблема будет решена назначением адвоката-дублера. В то же время недопуск защитника по соглашению на территорию отдела полиции к задержанному и находящемуся в неведении подзащитному, который за время удержания адвоката за воротами отдела дает ложные признательные показания с участием используемого «в темную» адвоката по назначению, может иметь для привлекаемого к уголовной ответственности лица катастрофические последствия, и далеко не факт, что эти последствия удастся в полной мере нивелировать. В связи с изложенным совершенно не понятна позиция законодателя и высших судов нашей страны, согласно которой злоупотребление правом на защиту удостоилось их внимания, а подобные же действия органов расследования и судов остались без правовой регламентации.
Более предпочтительным мне представляется другой путь, по которому должен пойти законодатель. Необходимо полностью исключить понятие «злоупотребление правом на защиту» из сферы действия уголовно-процессуального законодательства, а недобросовестные действия участников уголовного судопроизводства со стороны защиты пресечь путем изменения норм закона в проблемных областях. Исходя из изначально неравного положения сторон обвинения и защиты на стадии досудебного производства, перечислить и нивелировать случаи злоупотреблений правом на защиту довольно просто, так как их немного, тем более что примеры такого законодательного подхода давно известны и успешно применяются на практике (например, предусмотренная ч. 3 ст. 217 УПК РФ возможность ограничения защиты в сроках ознакомления с материалами уголовного дела на основании судебного решения).
С учетом того, что любые злоупотребления процессуальными правами осуществляются вопреки основному назначению и принципам уголовно-процессуального судопроизводства, которые достаточно емко сформулированы в действующем законе, представляется целесообразным не изобретать велосипед, а непосредственно использовать нормы, содержащиеся в статьях гл. 2 УПК РФ. Наконец, органам адвокатского сообщества следует продолжить практику привлечения к дисциплинарной ответственности адвокатов, злоупотребляющих своими процессуальными правами в сфере уголовного судопроизводства, так как подобные недобросовестные действия защитников зачастую подрывают авторитет адвокатуры.
Цель института
В завершение хотел бы отметить, что для ответа на вопрос о необходимости существования в уголовном процессе и совершенствования института «злоупотребление правом на защиту» следует прежде всего определиться, для чего нужен этот институт и какие задачи призван решить. Если его цель в устранении препятствий нормальному ходу процесса, то, как я попытался показать, эта задача может быть решена совершенно иными, более понятными средствами, без использования данного института, а именно путем изменения закона и введения процедур, делающих злоупотребления невозможными. Ведь детальная регламентация процессуальных действий нормами уголовно-процессуального закона, установление сроков процессуальных действий как раз и направлены на то, чтобы сделать невозможными злоупотребления процессуальными правами участниками судопроизводства, а попытка пресечь злоупотребления правом на защиту путем введения неконкретного общего определения свидетельствует лишь о том, что законодатель устранился от выполнения своей работы и идет против логики и смыслов уголовного процесса. Если же цель в том, чтобы в нарушение принципов равноправия и состязательности сторон вооружить органы правоприменения эффективным механизмом пресечения законных действий адвоката, связанных с активным отстаиванием прав и законных интересов его подзащитных, то менять ничего не надо, так как все условия для такого противоречащего основному назначению уголовного процесса правоприменения уже достигнуты.
От редакции
Эта тема ранее уже освещалась на страницах «АГ». Так, в «АГ» № 24 (233) за 2016 г. была опубликована информация о дискуссии на проведенном 1 декабря 2016 г. расширенном заседании Научно-консультативного совета ФПА РФ, посвященном злоупотреблению правом в уголовном процессе в контексте конституционного права гражданина на защиту. А в 2018 г. на страницах «АГ» состоялась содержательная дискуссия, начатая Генри Резником в его статье «Общей норме о злоупотреблении правом не место в УПК», опубликованной в «АГ» за 2016 г. № 7 (216). См. также: Мелешко А. Защитники под атакой // «АГ». 2018. № 8 (265); Осипов А. Односторонняя конструкция // «АГ». 2018. № 8 (265); Тарасов Н. Использовать инструментарий обвинения // «АГ». 2018. № 9 (266); Ваюкин В. Угроза произвола // «АГ». 2018. № 9 (266); Резник Г. Не атака, а осада. Долгая // «АГ». 2018. № 10 (267). В электронном выпуске № 24 (377) мы публикуем большой аналитический материал В. Саркисова, посвященный данному вопросу. Дискуссия будет проводиться на advgazeta.ru в разделе «Мнения». Просим присылать материалы редактору этого раздела Татьяне Кузнецовой на адрес электронной почты: kuznetsova@advgazeta.ru
